ЛАКТАТ ПРОТИВ CO₂ в тканевых повреждениях, при болезнях и старении. Иной подход к раку
Словарь
Аэробный гликолиз — это процесс превращения глюкозы в молочную кислоту даже в присутствии кислорода. Как правило, кислород сдерживает гликолиз, и вместо молочной кислоты глюкоза превращается в диоксид углерода.
Анаэробный гликолиз — повышенное превращение глюкозы в молочную кислоту на фоне кислородного дефицита, что в процессе интенсивного мышечного действия является нормальным явлением.
«Эффект Варбурга». Отто Варбург наблюдал, как раковые клетки вырабатывают молочную кислоту даже в присутствии достаточного количества кислорода. Раковые клетки не «живут на глюкозе», поскольку они в высшей степени приспособлены к выживанию на белке и жирах.
Эффект Пастера — нормальное для клеток сдерживание гликолиза в присутствии достаточного количества кислорода.
Эффект Кребтри, первоначально обнаруженный у дрожжей, имеет отношение к подавлению дыхания в присутствии глюкозы. Такое происходит при раке (см., например, Miralpeix, et al., 1990) и в быстро пролиферирующих нормальных клетках (например, Guppy, et al., 1993).
Под «раковым» или стрессовым метаболизмом обычно подразумевается избыток адаптивных гормонов, возникающий в результате дисбаланса между энергетическим запросом организма и доступным ему ресурсом. При чрезмерной стимуляции глюкоза истощается и вырабатывается молочная кислота, что приводит к росту уровня кортизола. Организм начинает работать скорее на жирах и белках, чем на глюкозе. Повышенный кортизол способствует эффекту Рэндла (когда свободные жирные кислоты подавляют процесс окисления глюкозы), ускоряет расщепление белка на аминокислоты и активирует фермент синтазу жирных кислот. Последняя из аминокислот и пирувата синтезирует жирные кислоты, окисляемые в «бесполезном цикле», производя тепло и увеличивая выделение аммиака из аминокислот. Аммиак дыхательную активность подавляет, а гликолитическую — стимулирует.
===========================================
Наличие молочной кислоты в наших тканях имеет очень большое значение. Однако, ее принято считать лишь показателем, а не причиной биологических проблем. Ее присутствие при розацеа, артрите, заболеваниях сердца, диабете, неврологических проблемах и раке признано. А недавно, после пятидесяти лет отрицания, признали и тот факт, что подавление молочной кислоты может оказывать оздоравливающее действие.
Влияние политики на науку столь сильно, что ни историки, ни ученые не хотят честно это признать.
С XIX до второй четверти XX века рак изучали главным образом как проблему обмена веществ. Кульминацией такого подхода, основанного на понимании фундаментальных принципов биохимии метаболизма, стали в 1920-х годах работы Отто Варбурга и Альберта Сент-Дьёрдьи о дыхании. Уже в 1920 году Варбург продемонстрировал, что респираторный дефект, вызывающий аэробный гликолиз, то есть синтез молочной кислоты даже в присутствии кислорода, — это неотъемлемый признак рака. (Образование молочной кислоты является нормальной адаптацией организма в ситуациях, когда запас кислорода недостаточен для удовлетворения его энергетических запросов, например, при беге.)
Многие понимали, что это, вероятно, и есть ключ к «проблеме рака». Но в США по ряду причин эти исследования были блокированы.
Мировые войны привели к изоляции немецких ученых. Варбург был родом из еврейской семьи известных банкиров. Несмотря на открытую оппозицию нацизму, при поддержке правительства он продолжил свою работу в Германии. В послевоенные годы в США ничего положительного о его работе по изучению рака говорить было нельзя.
Метаболическая интерпретация рака, которую успешно развивали в течение нескольких десятилетий, внезапно «пошла ко дну», поскольку государственное финансирование было сосредоточено на генетической и вирусной гипотезах.
Если неинфекционное заболевание не удается объяснить на основе представлений о наследственности — например, умопомрачение, эпилепсию, диабет, токсикоз беременных и рак — тогда прибегают к концепции генетических изменений, случайных или возникающих под действием вируса. До недавнего времени считалось, что питание и другие условия жизни не влияют на здоровье, если человек употребляет достаточно калорий и минимальное количество необходимых витаминов, минералов и белка. Культ генетического детерминизма был настолько силен, что факты никак на него не влияли.
В 1932 году педиатр детской больницы города Сент-Луис Алексис Хартманн (вместе с М. Сенном) назначал пациентам с метаболическим ацидозом внутривенно раствор лактата натрия. Некоторые из пациентов выжили, несмотря на то, что уже страдали от избыточного лактата. Растворы лактата в дальнейшем стали широко применяться, что укрепило поголовное отрицание его токсичности.
Хартманн и Сенн использовали рацемический лактат, то есть смесь D- и L-форм. Наши ткани производят в основном L-лактат, но могут вырабатывать и небольшое количество D-лактата; последний в бóльших количествах производят диабетики. Кишечные бактерии могут вырабатывать D-форму в больших количествах, что приводит к разнообразным токсическим эффектам. Важный участник процесса гликирования белков — метилглиоксаль — может вырабатываться из любой формы лактата, а также из МДА, продукта перекисного окисления липидов. Белковое гликирование является серьезным аспектом диабета и старения, но принято считать, что причиной является глюкоза, а не лактат и полиненасыщенные жиры.
Продолжение: https://ray-peat-ru.blogspot.com/2020/02/co.html#more